Я и сам замечал, насколько он плох, но мне казалось, что с моей стороны будет вежливее этого не замечать.

Наконец наш «пиратский бриг», энергично лавируя среди других «корсарских кораблей», пришвартовался к берегу ровно в том месте, где от воды наверх шли ступени.

Ноэлю теперь было настолько плохо, что мы понимали: для охоты на китайцев он непригоден. Г. О. ухитрился незаметно для всех снять в лодке ботинки и обуваться снова отказывался на том основании, что они ему слишком жмут и трут. Поэтому мы решили, что оба посидят в сухом уголке лестницы и подождут нашего возвращения.

Тут вдруг Дора и заявила:

– Я тоже останусь. И вообще, я считаю, нам нужно вернуться домой. Уверена, отцу не понравилось бы, если бы он узнал, в каком диком, варварском месте мы оказались. Пинчера должна искать полиция.

Однако у остальных даже мысли не возникало о капитуляции, тем более что Дора сообразила прихватить с собой пакет печенья, которым мы все, кроме Ноэля, в это время и подкреплялись.

– Может, полиция и должна, но не станет, как мне ни жаль, – возразил ей Дикки. – На вот, возьми мою куртку.

Освальд как раз и сам собирался сделать то же, естественное для любого настоящего мужчины предложение, хотя ему и было совсем не жарко.

В итоге оба оставили свои куртки и вместе с Элис, которая не поддалась на уговоры остаться, сперва поднялись по ступенькам, потом прошли узким коридором и бесстрашно пустились на поиски китайцев.

Местность над рекой, по которой мы теперь шли, была очень странной. Узкие улицы. Дома, тротуары, одежда людей и даже грязь на дорогах имели здесь одинаковый серо-коричневый цвет. Входные двери жилищ сплошь стояли настежь распахнутые, и сквозь проёмы мы могли разглядеть такую же серо-коричневую их внутренность.

Женщины в синих, лиловых или красных шалях, устроившись на ступеньках крылец, причёсывали детей и время от времени перекрикивались через улицу. Появление трёх путешественников, то есть нас, похоже, местных жителей изрядно поразило, и часть их высказываний по этому поводу звучала не слишком приятно.

Именно тогда Освальд уловил закономерность, знание которой множество раз пригождалось ему в дальнейшей жизни. Сколь бы настороженно и грубо бедняки на вас ни таращились в первую минуту, всё разительно менялось, стоило вам обратиться к ним с вежливым вопросом. Пусть даже вы просто справлялись о том, который теперь час или как пройти в такое-то место.

Но даже и после того, как отношения с местными вполне наладились, мне было неловко и неуютно видеть их бедность, и я поневоле сравнивал их тяжёлую жизнь с нашей собственной в замечательном блэкхитском доме. Многие герои книг испытывают такие же чувства, и вполне обоснованно, но всё-таки подобные эмоции бывают тем отчётливее и острее, чем лучше с тобой в таких вот местах обращаются.

Мы спрашивали, спрашивали и спрашивали, но никто не видел собаку или китайца. Я уже начал думать, что след потерян, а прожить весь день на одном печенье невозможно, когда мы, влетев на солидной скорости в поворот, неожиданно врезались в самую крупную женщину, которую я когда-либо видел. Окружность её составляла несколько ярдов, и было видно, что она готова впасть в ярость, но, прежде чем ей это удалось, Элис воскликнула:

– Ой, простите нас, пожалуйста! Мы не хотели! Правда! Надеюсь, мы вам не сделали больно?

Нараставшая ярость вмиг испарилась, и женщина, стоило ей немного восстановить дыхание в своём объёмистом теле, ответила:

– Ни малейшей боли, милочка. А вы-то сами кудай-то спешите?

Мы ей всё рассказали. Она отнеслась к нам, несмотря на свои устрашающие размеры, на удивление дружественно и посоветовала особо здесь не отсвечивать одним без взрослых. Но Освальд себя ощущал вполне нормально, в чём и поторопился её заверить, хотя в глубине души сильно радовался, что Элис, спеша на поиски Пинчера, случайно надела самое старое своё пальто, предназначенное для работы в саду, о чём уже не раз вслух сокрушалась по пути.

– Ну так вот, – сказала нам женщина. – Ежели идти по этой дороге до самого что ни на есть конца, а тама свернуть в первой поворот направо, а вдругорядь налево и на втором повороте снова-здорово направо и пойти по длинному коридору меж стенами, то вы аккурат попадёте в Розовые сады. Тама часто китайцы встречаются. И ежели тем же путём возвернётесь назад, то меня выглядывайте. А я-то уж здеся сама поспрошаю у кое-кого из нашенской молодёжи, которые интерес имеют к собакам. Известны мне такие. Вдруг да и разузнаю чего для вас.

– Спасибо вам большое, – поблагодарила Элис.

И женщина попросила, чтобы сестра на прощание её поцеловала, а мы потом ещё раз уточнили у корпулентной особы маршрут, а затем выяснили название улицы, где находились. Это была Найтингейл-стрит (Соловьиная улица), а лестница, возле которой осталась часть нашей команды, звалась Булламиз-Козуэй.

У нас ведь был уже кое-какой опыт исследовательских экспедиций, и он подсказывал: не можешь делать в пути зарубки на деревьях или оставлять перекрещенные ветки, как это делают цыгане, запоминай хотя бы названия, способные послужить вехами на обратном пути.

Попрощавшись с женщиной, мы пошли по коричнево-серым улицам, где лавки попадались редко, разве что самые простецкие, и наконец добрались до узкого длинного прохода. По обе стороны его тянулись высокие гладкие серо-коричневые стены, и, судя по запаху, за какой-то из них находился то ли газовый, то ли кожевенный завод.

Возле прохода мы никого не увидели, но стоило нам шагнуть в него, как до нас донёсся издали топот бегущих ног, и Освальд сказал:

– Слушайте, а вдруг это похититель Пинчера? Узнал, что хозяева его ищут, и теперь пытается удрать.

Мы все припустили что было духу вперёд. Проход круто сворачивал в сторону, и, завернув за угол, мы увидели, что никто уже никуда не бежит. Четверо мальчишек окружили пятого, в голубой одежде, казавшейся очень яркой на том грязном, серо-коричневом фоне, который, похоже, преобладал повсюду в этих унылых краях.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что человек в голубом никакой не мальчишка, но мужчина в летах. Жёлтое лицо его бороздили морщины. На голове была мягкая круглая фетровая шапочка, а голубое одеяние фасоном напоминало просторную блузу. Полагаю, нет больше смысла скрывать от проницательного читателя, что как раз кого-то похожего мы все и искали.

У небесно-голубого китайца явно возникли немалые сложности из-за мальчишек, которых Элис назвала позже извергами рода человеческого. Они смеялись над